Давным-давно жил был царь. Было у него три сына. Когда сыновья достигли совершеннолетия, собрал их царь и говорит: «Сыновья мои милые! Хочу я вас женить и до своей старости увидеть ваших сыновей, моих внуков». Отвечают ему сыновья: «Будет исполнено. Благослови нас, батюшка. А на ком ты хочешь нас женить?». «Хорошо. Пусть каждый из вас возьмет по стреле, дети. Идите в чисто поле и пустите стрелы. Где упадет стрела, там и судьба ваша».
Поклонились сыновья отцу. Взял каждый из них по стреле и вышли они в чисто поле. Натянули они свои луки и пустили стрелы. Упала стрела старшего сына во дворе одного землевладельца. Подобрала стрелу его дочь. Упала стрела среднего сына во широком дворе одного из купцов. И подняла стрелу купеческая дочь. А стрела младшего сына, Ивана царевича, взвилась высоко, и упала неведомо куда. Шел он, шел, и пришел к болоту. Видит – сидит лягушка и держит стрелу. Говорит ей Иван царевич: «Лягушка, лягушка, отдай мне стрелу». А лягушка ему отвечает: «Возьми меня замуж!». «Да что ты! Как же я женюсь на лягушке?» "Возьми меня. Ведь это судьба твоя". Опечалился Иван царевич. Делать нечего, взял он лягушку и понес ее.
Сыграл царь три свадьбы. Первую свадьбу для старшего сына. Женил его царь на дочери землевладельца. Вторую свадьбу сыграл он для среднего сына. Женил он его на купеческой дочери. А третью свадьбу сыграл он для несчастного младшего сына. И женил его царь на лягушке.
Вот зовет царь своих сыновей и говорит им: «Хочу я посмотреть, какая из ваших жен самая искусная. Пусть каждая из них сошьет мне к завтрашнему дню рубашку». Поклонились сыновья отцу и ушли.
Воротился Иван царевич к себе домой и сел, повесив голову. А лягушка скачет по полу и его спрашивает: «Чего ты голову повесил, Иван царевич? Или что дурное с тобой приключилось?»
«Велел батюшка, чтобы ты ему к завтрашнему дню рубашку сшила». Отвечает лягушка: «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись и поспи. Утро вечера мудренее». Лег Иван царевич и заснул. А лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушачью кожу, и обернулась Василисой Прекрасной красотой такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Хлопнула Василиса Премудрая в ладоши и воскликнула: «Тетушки, наставницы, собирайтесь, принимайтесь за работу! Сшейте мне к утру такую рубашку, какую я видела у батюшки своего»
Проснулся Иван царевич утром, видит – лягушка прыгает по полу, как ни в чём ни бывало, а на ковре лежит рубашка, завернутая в полотенце. Удивился Иван царевич, взял рубашку и понес отцу. А царь в это время принимал подарки от старшего и среднего сына. Достает рубашку старший сын. Взял ее царь и сказал: «Такую рубашку только в бедной избе носить». Достал рубашку средний сын. Царь и говорит: «Эту только в баню надевать можно». Достает Иван царевич рубашку, украшенную золотыми, да серебряными узорами. Царь взглянул, и говорит: «Вот рубашка, которую одевают по праздникам». Возвращаются старший и средний сыновья к себе домой, и говорят между собой: «Напрасно мы смеялись над женой Ивана царевича. Наверное, она волшебница, а не лягушка».
В следующий раз вызывает царь к себе сыновей и говорит: «Пусть каждая из ваших жен испечет мне к завтрашнему дню каравай. Хочу узнать, какая из них лучше всех готовит». Повесил Иван царевич голову, воротился домой, а лягушка его и спрашивает: «Что ты такой грустный?» Он отвечает: «Должна ты к завтрашнему дню испечь царю каравай». «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись спать, утро вечера мудренее».
В прошлый раз жены братьев смеялись над лягушкой. А сейчас послали старую служанку посмотреть, как лягушка будет каравай печь. А лягушка разгадала это. Замесила она тесто, открыла отверстие вверху печи, да и положила все тесто туда. Воротилась старая служанка и рассказала женам все, что она видела. Они все сделали так, как сделала лягушка. А лягушка прыгнула на крыльцо, превратилась в Василису Премудрую и говорит: «Тетушки, наставницы, собирайтесь, принимайтесь за работу! Испеките мне к утру белый, да мягкий каравай, такой, какой я у батюшки ела».
Проснулся Иван царевич утром, видит – каравай готов, лежит на столе, украшенный искусно: по бокам расписные рисунки, а наверху - города с воротами. Удивился Иван царевич, завернул каравай в ткань и понес отцу. А царь в это время принимал каравай от старших сыновей. Их жены положили тесто в печь, как сказала им старая служанка. И не получилось у них ничего, кроме черствого и сухого куска. Попробовал царь хлеб старшего сына и выбросил его. Попробовал он хлеб среднего сына и его тоже выбросил. Только дал ему каравай Иван царевич, как сказал царь: «Вот каравай, какой едят только по праздникам». Велел царь своим трем сыновьям придти завтра со своими женами к нему на пир. Опять воротился Иван царевич к себе домой, голову повесив ниже плеч. А лягушка прыгает по полу и говорит: «Ква, ква, почему ты такой грустный, Иван царевич? Или слово худое от отца услышал?» Лягушка, лягушка, как же мне не грустить. Велел отец, чтобы я к нему с тобой на пир пришел. Как же я тебя людям покажу? Отвечает лягушка: «Не грусти, Иван царевич. Отправляйся на пир один, а я потом приду. И не удивляйся, если услышишь шум, да гром. А если спросят тебя, скажи: « Эта моя лягушонка в коробчонке едет».
Отправился Иван царевич на пир один. А старшие братья с женами, наряженными, да разодетыми пришли. Пришли и смеются над Иваном царевичем: «Почему же ты один приехал? Хотя бы в платок ее завернул и принес. Где ты только такую красавицу отыскал? Наверное, во всех болотах искал». Сели царь со своими двумя сыновьями и их женами за дубовый стол с расписными скатертями. Начали они есть, да пить. Вдруг раздался шум, гром. Задрожал весь дворец. Испугались гости, повскакивали со своих мест. А Иван царевич и говорит царю: «Не бойтесь, гости дорогие. Это моя лягушонка в коробчонке едет». И едет тут карета, запряженная шестеркой белых лошадей. Остановилась она у дворцового крыльца. Выходит из нее Василиса Премудрая. На ее голубых одеждах звезды большие, а на голове – луна сверкающая. И такая она красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Подает красавица Ивану царевичу руку, и идет с ним к дубовому столу с расписными скатертями. Стали тут гости есть, пить да веселиться. А Василиса Премудрая из чаши пьет – не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Покушала лебедя жаренного – косточки за правый рукав бросила. Жены старших царевичей это – и сделали как она. Попили, поели, настала очередь танцев. Пошла Василиса Премудрая с Иваном царевичем танцевать. А танцует она так красиво, что все ею любуются. Махнула она левым рукавом – стало озеро, махнула правым – поплыли по озеру белые лебеди. Царь и все гости диву даются. Пошли танцевать жены старших царевичей. Как махнули своими левыми рукавами – всех гостей забрызгали, как махнули правыми – костями, да огрызками осыпали. Самому царю в глаз костью попали. Рассердился царь и приказал их обеих выгнать. А Иван царевич улучил минутку и побежал домой. Нашел он лягушачью кожу и спалил ее на огне. Возвратилась Василиса Премудрая домой, хватилась – нет лягушачьей кожи. Села она на крыльцо и загрустила. И говорит она Ивану царевичу: «Ах, Иван царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь, прощай, разыскивай меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у кощея Бессмертного». Сказала, обернулась серой кукушкой и улетела в окно. Заплакал Иван царевич безутешно. Поклонился он в четыре стороны, и пошел, куда глаза глядят искать жену свою, Василису Премудрую.
Долго ли шел, коротко ли, о том неизвестно. Истерлись у него сапоги, износился кафтан, шапку его дождь исхлестал. Повстречал он как - то раз старичка. «Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?» Рассказал ему Иван царевич свое горе. А он и говорит: «Ах, Иван царевич! Зачем ты сжег лягушачью кожу? Не ты ее надел, не тебе ее и снимать было. Василиса Премудрая хитрей - мудрей отца своего была. Он за то разгневался на нее и приказал ей три года лягушкою быть. Да делать нечего. Вот тебе клубочек ниток. Куда он покатится, туда ты и иди». Поблагодарил Иван царевич старичка и пошел за клубочком. Клубочек катится, а он за ним. Попадется ему навстречу медведь. Прицелился он, чтобы убить его. А медведь и говорит ему человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Не тронул Иван царевич медведя, пожалел. Идет он дальше, глядь – над ним летит селезень. Прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а селезень и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Пожалел Иван царевич птицу и пошел дальше. Вдруг навстречу ему бежит косой заяц. Снова прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а заяц и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь». Пожалел его Иван царевич и пошел своей дорогой. Вышел он к синему морю и видит: на берегу, на песок выброшенная, лежит-издыхает щука. Говорит она ему: «Ах, Иван царевич, сжалься надо мной, брось меня в синее море!». Бросил Иван царевич щуку в синее море, и дальше пошел берегом.
Долго ли, коротко ли – прикатился клубочек в лес. А в лесу стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается. «Избушка, избушка. Встань, как тебя мать поставила. К лесу задом, ко мне передом». Повернулась к нему избушка передом, к лесу задом. Входит Иван царевич в избушку и видит – лежит Баба Яга на девятом камне над печкой. Ноги у нее костяные, зубы на полку положила, нос на потолок повесила. Говорит ему Баба Яга: «Зачем ко мне пожаловал, добрый молодец? Ищешь чего, или убегаешь от чего?» Иван царевич ей отвечает: «Ах, Баба Яга, костяная нога. Лучше бы ты меня накормила прежде, напоила, да в бане выпарила, тогда бы и выспрашивала». Накормила она Ивана царевича, напоила, в бане выпарила, постель ему постелила. Потом рассказал ей Иван царевич, что ищет он свою жену Василису Премудрую. Говорит ему Баба Яга: «Знаю, знаю. Жена твоя у Кощея Бессмертного. Трудно будет ее достать, нелегко с Кощеем справиться. Смерть его на конце иглы. Та игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в каменном сундуке. А сундук тот – на высоком дубе. Кощей Бессмертный тот дуб пуще глаза бережет». Переночевал Иван царевич у Бабы Яги, а на утро показала она ему путь к высокому дубу.
Долго ли, коротко ли он шел, и пришел, наконец, туда. И видит – растет высокий дуб, а на дубу каменный сундук. Не знает он, как его достать. Вдруг, откуда ни возьмись, идет медведь. Прибежал и выворотил дуб с корнями. Сундук упал и разбился. Выскочил из сундука заяц и пустился наутек. А его другой заяц догоняет. Ухватил и разорвал его пополам. Вылетела из него утка и поднялась высоко-высоко. Вдруг появился селезень. Налетел он на утку в небе. Выронила утка яйцо, и упало то яйцо в синее море…Из глаз Ивана царевича покатились слезы. Как же достать яйцо в синем море! Вдруг подплывает к берегу щука, а в зубах яйцо держит. Взял Иван царевич яйцо, разбил его, достал иглу и отломил у нее кончик. Только отломил он кончик иглы, как пришла смерть кощеева. Пошел Иван царевич в кощеевы палаты, из белого камня построенные. Вышла тут ему навстречу Василиса Премудрая, жарко поцеловала его в уста. Вернулся Иван царевич с Василисой Премудрой к себе домой. И жили они в счастье до самой старости.
Поклонились сыновья отцу. Взял каждый из них по стреле и вышли они в чисто поле. Натянули они свои луки и пустили стрелы. Упала стрела старшего сына во дворе одного землевладельца. Подобрала стрелу его дочь. Упала стрела среднего сына во широком дворе одного из купцов. И подняла стрелу купеческая дочь. А стрела младшего сына, Ивана царевича, взвилась высоко, и упала неведомо куда. Шел он, шел, и пришел к болоту. Видит – сидит лягушка и держит стрелу. Говорит ей Иван царевич: «Лягушка, лягушка, отдай мне стрелу». А лягушка ему отвечает: «Возьми меня замуж!». «Да что ты! Как же я женюсь на лягушке?» "Возьми меня. Ведь это судьба твоя". Опечалился Иван царевич. Делать нечего, взял он лягушку и понес ее.
Сыграл царь три свадьбы. Первую свадьбу для старшего сына. Женил его царь на дочери землевладельца. Вторую свадьбу сыграл он для среднего сына. Женил он его на купеческой дочери. А третью свадьбу сыграл он для несчастного младшего сына. И женил его царь на лягушке.
Вот зовет царь своих сыновей и говорит им: «Хочу я посмотреть, какая из ваших жен самая искусная. Пусть каждая из них сошьет мне к завтрашнему дню рубашку». Поклонились сыновья отцу и ушли.
Воротился Иван царевич к себе домой и сел, повесив голову. А лягушка скачет по полу и его спрашивает: «Чего ты голову повесил, Иван царевич? Или что дурное с тобой приключилось?»
«Велел батюшка, чтобы ты ему к завтрашнему дню рубашку сшила». Отвечает лягушка: «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись и поспи. Утро вечера мудренее». Лег Иван царевич и заснул. А лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушачью кожу, и обернулась Василисой Прекрасной красотой такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Хлопнула Василиса Премудрая в ладоши и воскликнула: «Тетушки, наставницы, собирайтесь, принимайтесь за работу! Сшейте мне к утру такую рубашку, какую я видела у батюшки своего»
Проснулся Иван царевич утром, видит – лягушка прыгает по полу, как ни в чём ни бывало, а на ковре лежит рубашка, завернутая в полотенце. Удивился Иван царевич, взял рубашку и понес отцу. А царь в это время принимал подарки от старшего и среднего сына. Достает рубашку старший сын. Взял ее царь и сказал: «Такую рубашку только в бедной избе носить». Достал рубашку средний сын. Царь и говорит: «Эту только в баню надевать можно». Достает Иван царевич рубашку, украшенную золотыми, да серебряными узорами. Царь взглянул, и говорит: «Вот рубашка, которую одевают по праздникам». Возвращаются старший и средний сыновья к себе домой, и говорят между собой: «Напрасно мы смеялись над женой Ивана царевича. Наверное, она волшебница, а не лягушка».
В следующий раз вызывает царь к себе сыновей и говорит: «Пусть каждая из ваших жен испечет мне к завтрашнему дню каравай. Хочу узнать, какая из них лучше всех готовит». Повесил Иван царевич голову, воротился домой, а лягушка его и спрашивает: «Что ты такой грустный?» Он отвечает: «Должна ты к завтрашнему дню испечь царю каравай». «Не печалься, Иван царевич. Лучше ложись спать, утро вечера мудренее».
В прошлый раз жены братьев смеялись над лягушкой. А сейчас послали старую служанку посмотреть, как лягушка будет каравай печь. А лягушка разгадала это. Замесила она тесто, открыла отверстие вверху печи, да и положила все тесто туда. Воротилась старая служанка и рассказала женам все, что она видела. Они все сделали так, как сделала лягушка. А лягушка прыгнула на крыльцо, превратилась в Василису Премудрую и говорит: «Тетушки, наставницы, собирайтесь, принимайтесь за работу! Испеките мне к утру белый, да мягкий каравай, такой, какой я у батюшки ела».
Проснулся Иван царевич утром, видит – каравай готов, лежит на столе, украшенный искусно: по бокам расписные рисунки, а наверху - города с воротами. Удивился Иван царевич, завернул каравай в ткань и понес отцу. А царь в это время принимал каравай от старших сыновей. Их жены положили тесто в печь, как сказала им старая служанка. И не получилось у них ничего, кроме черствого и сухого куска. Попробовал царь хлеб старшего сына и выбросил его. Попробовал он хлеб среднего сына и его тоже выбросил. Только дал ему каравай Иван царевич, как сказал царь: «Вот каравай, какой едят только по праздникам». Велел царь своим трем сыновьям придти завтра со своими женами к нему на пир. Опять воротился Иван царевич к себе домой, голову повесив ниже плеч. А лягушка прыгает по полу и говорит: «Ква, ква, почему ты такой грустный, Иван царевич? Или слово худое от отца услышал?» Лягушка, лягушка, как же мне не грустить. Велел отец, чтобы я к нему с тобой на пир пришел. Как же я тебя людям покажу? Отвечает лягушка: «Не грусти, Иван царевич. Отправляйся на пир один, а я потом приду. И не удивляйся, если услышишь шум, да гром. А если спросят тебя, скажи: « Эта моя лягушонка в коробчонке едет».
Отправился Иван царевич на пир один. А старшие братья с женами, наряженными, да разодетыми пришли. Пришли и смеются над Иваном царевичем: «Почему же ты один приехал? Хотя бы в платок ее завернул и принес. Где ты только такую красавицу отыскал? Наверное, во всех болотах искал». Сели царь со своими двумя сыновьями и их женами за дубовый стол с расписными скатертями. Начали они есть, да пить. Вдруг раздался шум, гром. Задрожал весь дворец. Испугались гости, повскакивали со своих мест. А Иван царевич и говорит царю: «Не бойтесь, гости дорогие. Это моя лягушонка в коробчонке едет». И едет тут карета, запряженная шестеркой белых лошадей. Остановилась она у дворцового крыльца. Выходит из нее Василиса Премудрая. На ее голубых одеждах звезды большие, а на голове – луна сверкающая. И такая она красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Подает красавица Ивану царевичу руку, и идет с ним к дубовому столу с расписными скатертями. Стали тут гости есть, пить да веселиться. А Василиса Премудрая из чаши пьет – не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Покушала лебедя жаренного – косточки за правый рукав бросила. Жены старших царевичей это – и сделали как она. Попили, поели, настала очередь танцев. Пошла Василиса Премудрая с Иваном царевичем танцевать. А танцует она так красиво, что все ею любуются. Махнула она левым рукавом – стало озеро, махнула правым – поплыли по озеру белые лебеди. Царь и все гости диву даются. Пошли танцевать жены старших царевичей. Как махнули своими левыми рукавами – всех гостей забрызгали, как махнули правыми – костями, да огрызками осыпали. Самому царю в глаз костью попали. Рассердился царь и приказал их обеих выгнать. А Иван царевич улучил минутку и побежал домой. Нашел он лягушачью кожу и спалил ее на огне. Возвратилась Василиса Премудрая домой, хватилась – нет лягушачьей кожи. Села она на крыльцо и загрустила. И говорит она Ивану царевичу: «Ах, Иван царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь, прощай, разыскивай меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у кощея Бессмертного». Сказала, обернулась серой кукушкой и улетела в окно. Заплакал Иван царевич безутешно. Поклонился он в четыре стороны, и пошел, куда глаза глядят искать жену свою, Василису Премудрую.
Долго ли шел, коротко ли, о том неизвестно. Истерлись у него сапоги, износился кафтан, шапку его дождь исхлестал. Повстречал он как - то раз старичка. «Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?» Рассказал ему Иван царевич свое горе. А он и говорит: «Ах, Иван царевич! Зачем ты сжег лягушачью кожу? Не ты ее надел, не тебе ее и снимать было. Василиса Премудрая хитрей - мудрей отца своего была. Он за то разгневался на нее и приказал ей три года лягушкою быть. Да делать нечего. Вот тебе клубочек ниток. Куда он покатится, туда ты и иди». Поблагодарил Иван царевич старичка и пошел за клубочком. Клубочек катится, а он за ним. Попадется ему навстречу медведь. Прицелился он, чтобы убить его. А медведь и говорит ему человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Не тронул Иван царевич медведя, пожалел. Идет он дальше, глядь – над ним летит селезень. Прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а селезень и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь» Пожалел Иван царевич птицу и пошел дальше. Вдруг навстречу ему бежит косой заяц. Снова прицелился Иван царевич, чтобы убить его, а заяц и говорит человеческим голосом: «Не убивай меня, Иван царевич. Когда-нибудь я тебе пригожусь». Пожалел его Иван царевич и пошел своей дорогой. Вышел он к синему морю и видит: на берегу, на песок выброшенная, лежит-издыхает щука. Говорит она ему: «Ах, Иван царевич, сжалься надо мной, брось меня в синее море!». Бросил Иван царевич щуку в синее море, и дальше пошел берегом.
Долго ли, коротко ли – прикатился клубочек в лес. А в лесу стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается. «Избушка, избушка. Встань, как тебя мать поставила. К лесу задом, ко мне передом». Повернулась к нему избушка передом, к лесу задом. Входит Иван царевич в избушку и видит – лежит Баба Яга на девятом камне над печкой. Ноги у нее костяные, зубы на полку положила, нос на потолок повесила. Говорит ему Баба Яга: «Зачем ко мне пожаловал, добрый молодец? Ищешь чего, или убегаешь от чего?» Иван царевич ей отвечает: «Ах, Баба Яга, костяная нога. Лучше бы ты меня накормила прежде, напоила, да в бане выпарила, тогда бы и выспрашивала». Накормила она Ивана царевича, напоила, в бане выпарила, постель ему постелила. Потом рассказал ей Иван царевич, что ищет он свою жену Василису Премудрую. Говорит ему Баба Яга: «Знаю, знаю. Жена твоя у Кощея Бессмертного. Трудно будет ее достать, нелегко с Кощеем справиться. Смерть его на конце иглы. Та игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в каменном сундуке. А сундук тот – на высоком дубе. Кощей Бессмертный тот дуб пуще глаза бережет». Переночевал Иван царевич у Бабы Яги, а на утро показала она ему путь к высокому дубу.
Долго ли, коротко ли он шел, и пришел, наконец, туда. И видит – растет высокий дуб, а на дубу каменный сундук. Не знает он, как его достать. Вдруг, откуда ни возьмись, идет медведь. Прибежал и выворотил дуб с корнями. Сундук упал и разбился. Выскочил из сундука заяц и пустился наутек. А его другой заяц догоняет. Ухватил и разорвал его пополам. Вылетела из него утка и поднялась высоко-высоко. Вдруг появился селезень. Налетел он на утку в небе. Выронила утка яйцо, и упало то яйцо в синее море…Из глаз Ивана царевича покатились слезы. Как же достать яйцо в синем море! Вдруг подплывает к берегу щука, а в зубах яйцо держит. Взял Иван царевич яйцо, разбил его, достал иглу и отломил у нее кончик. Только отломил он кончик иглы, как пришла смерть кощеева. Пошел Иван царевич в кощеевы палаты, из белого камня построенные. Вышла тут ему навстречу Василиса Премудрая, жарко поцеловала его в уста. Вернулся Иван царевич с Василисой Премудрой к себе домой. И жили они в счастье до самой старости.